Маленький Майк в Ленинграде родился Там он взрослел возмужал и учился. Время пришло перебраться в Смоленск Ближе к столице - это не Ейск Город понравился Мише: церковь, огни Тут же Руматой его нарекли Взялся за дело он скоро и цепко Уже кандидат, ни какой то креветко С ним и плакаты, и постеры с ним Но город весь засран не только одним Лейз, Азазель - автофорум собрался К слову: никто никогда не нажрался Все молодцы, по три "высших" почти Стаж управленцев - коров все пасли Воз и тележка амбиций здоровых Выпьем за них - будет много приколов!
ЛЮБИМОЙ Жене Варежкой стряхни С волосинок иней, Вновь произнеси Выбранное имя. Солнце за льдинками Прячет морозы; Струятся снежинками - Талые слезы. На крышах сосульки, Как пряди седые; На окнах рисунки - Прозрачно-живые. Стучится в окошко Конец февраля; Согрей же ладошками, Выбрав меня. февраль 2010 Москва А я вот тут сборник заканчиваю, чуть лирики - для разрядки. Остальное тяжело читать. Но может одно еще и сброшу.
Смоленские поэты и писатели штурмуют федеральные СМИ. Сегодня удалось выпросить, на мой взгляд, краткое и емкое. Жаль, не мое. "Пусть поможет нам любовь и вера Избежать бесчестья и стыда - Всенародно избранного Мэра Вывели из здания суда. Как же так, смоляне, россияне! На снегу остался мокрый след: На крыльце заснеженном сияли Тридцать посеребренных монет".
Мой стиль - другой. Конечно же, что печатно. МЕЛЬНИЦА На пригорке мельница - Не от ветра вертится: Нежной кожей на руках; С толстою – на лопастях, Беспрерывно мельница - Пополняет хлебницу. Не печалится в безветрие,- Все кромсает кости хлебные. Тяжело-то как в гостях Строить счастье на костях. Плоть к утру поизмочалится,- Лишь родные опечалятся. На руках висят одежды, В жерновах хрустят надежды. На витрине - виден хлебушек- Все из девочек и девушек. …Приезжают за продуктом: Перемолотым, попутным; Рты открыв, очередями,- За просеянным, ночами. Прибегают порезвиться, И забрать мукой в темницу; Где насытиться синицей,- Уж давно рябой Жар-птицей. В целомудренность коса, Лопастями сплетена; Что упала сеянными,- Ветрами провеянными - Прямо в чьи-то короба - На амбарные хлеба. И досталась сытому,- Желобами ссыпанному. На пригорке сруб стоит,- Шестеренками скрипит. Крылья – парусиновые - Бревнышки – осиновые. Как-то мене не верится, Что колосья мелятся... февраль 2010
Серафима, пересмотри МИМИНО "Такую личную неприязнь испытываю...." Точнее, ВМЕСТЕ с Викторианом пересмотрите....
Это вот это твой СТИЛЬ? :shok: :help: Ghjgfk htubjy ! Представьте, что же тогда у него "непечатно"...!
Кукан еще не полон да и азарт до 14 охватил. Перебрасываю удочку, благо под рукой -только кнопку нажимай. ........................... Нет заоблачных мостов К созвездию Весов. К чашам - путь земной, Каждой - свой. Утоптанный - явно дорожный, Заросший - для осторожных. Значит, могут два пути К правосудию вести? Короткая дорога - Сплошная тревога: Риск, переживания; В стену отчаяннее Бить кулаками, Унижаясь слезами; Ругаться, кричать, К Фемиде взывать. Оставшимися силами - Веру насиловать, И, смертельно уставшим, Вернуться к павшим... Длинная дорога - Легче намного. Но, только осторожному - Повороты возможные: Все рубли и капканы - По плечу и карману. Не подходят мне пути, Как же чаши обойти? Первая чаша - битком, Первая чаша - с дерьмом, Где плавает /………../ И кормчая - юстиция. Не без помощи оружия, Отдыхают здесь и ужинают. Тяжела... перевесила, Легко перевешала. Низко - первая чаша - У самой Земли вашей. Гнет проклятая рутина, Оплетая паутиной. В слово, правду и любовь - Мечет бешеную кровь... Законники махровые, Вам бы весы – торговые; Где на вторую чашу - Совесть людишек ваших, Которая где-то витает,- Вне земли обитает; И чем она трезвее, Тем чаша тяжелее... Вера моя, пока - В белые облака, В чашу Весов небес, Где не достанет Бес! 1986 год.
Хотел сократить для цитирования, как некоторые пескари, да не решился. ............................ А судьи кто?- За древностию лет К свободной жизни их вражда непримирима, Сужденья черпают из забытых газет Времен Очаковских и покоренья Крыма; Всегда готовые к журьбе, Поют всё песнь одну и ту же, Не замечая об себе: Что старее, то хуже. Где? укажите нам, отечества отцы, Которых мы должны принять за образцы? Не эти ли, грабительством богаты? Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве, Великолепные соорудя палаты, Где разливаются в пирах и мотовстве, И где не воскресят клиенты-иностранцы Прошедшего житья подлейшие черты. Да и кому в Москве не зажимали рты Обеды, ужины и танцы? Не тот ли, вы к кому меня еще с пелён, Для замыслов каких-то непонятных, Дитёй возили на поклон? Тот Нестор негодяев знатных, Толпою окруженный слуг; Усердствуя, они в часы вина и драки И честь, и жизнь его не раз спасали: вдруг На них он выменял борзые три собаки!!! Или вон тот еще, который для затей На крепостной балет согнал на многих фурах От матерей, отцов отторженных детей?! Сам погружен умом в Зефирах и в Амурах, Заставил всю Москву дивиться их красе! Но должников не согласил к отсрочке: Амуры и Зефиры все Распроданы поодиночке!!! Вот те, которые дожили до седин! Вот уважать кого должны мы на безлюдьи! Вот наши строгие ценители и судьи! Теперь пускай из нас один, Из молодых людей, найдется - враг исканий, Не требуя ни мест, ни повышенья в чин, В науки он вперит ум, алчущий познаний; Или в душе его сам бог возбудит жар К искусствам творческим, высоким и прекрасным,- Они тотчас: разбой! пожар! И прослывет у них мечтателем! опасным!!- Мундир! один мундир! он в прежнем их быту Когда-то укрывал, расшитый и красивый, Их слабодушие, рассудка нищету; И нам за ними в путь счастливый! И в женах, дочерях - к мундиру та же страсть! Я сам к нему давно ль от нежности отрекся?! Теперь уж в это мне ребячество не впасть; Но кто б тогда за всеми не повлекся? Когда из гвардии, иные от двора Сюда на время приезжали,- Кричали женщины: ура! И в воздух чепчики бросали!
